Владимир Крылов: Cтать страной победившего интеллекта
В этом месяце мы перепечатываем интервью, которое дал Главный редактор журнала Screens.ru - Крылов Владимир Гарольдович респектабельному журналу “Босс” в декабре 2007 г.
Корпорация надежды
Главный редактор журнала Screens.ruКрылов Владимир Гарольдович
Владимир Гарольдович, поскольку светодиоды — это продукт нанотехнологий, первый вопрос такой: как оцениваете внимание к нанотехнологиям со стороны государства, создание корпорации по нанотехнологиям?
Более чем положительно. Государства очень не хватало в этой сфере. Ведь нанотехнологии — не просто модная тема. Они дают возможность любой стране, которая ими занимается, существенно экономить на энергетике, энергоемких видах производства и транспорта, на капиталовложениях. То, что создана национальная корпорация, очень правильно, грамотно со стороны руководства страны, потому что у компаний, работающих с нанотехнологиями, появляется субъект, с которым можно взаимодействовать. Появляется надежда, что будет единая политика в этой сфере.
До создания корпорации не было понятно, с кем мы работаем со стороны государства, — слишком много министерств, слишком много госпредприятий, институтов. Слишком много наших коллег — частных компаний, каждая из которых занимается каким-то своим узким сегментом, связанным либо с производством энергии, либо с топливными системами, либо с высокотехнологичными решениями… Реального инструмента управления всей системой не было. Теперь он появился.
Минпромэнерго, другие министерства не могли играть роль такого инструмента?
Это большие, традиционные, “старые” государственные структуры. Там уже сложились стереотипы, отношения. Потребности в динамике, быстром реагировании, инновациях у них нет.
Но разве создание госкорпорации не приведет к монополизации, сосредоточению всех разработок и производства в руках точно такой же бюрократической структуры?
Это будет зависеть от концепции корпорации, а она — от людей, управляющих ею. Если они поймут, что должны опираться на небольшие автономные научно-технические и конструкторские команды, эффекта, о котором вы говорите, не будет. Большое преимущество в том, что это новая организация. У нее нет наработанного опыта «решения вопросов», в ней пока нет сложных межклановых взаимоотношений. Там ничего менять, ломать не надо — корпорация только строится.
Начинается с чистого листа?
Да, и все будет зависеть от того, что команда напишет на этом листе.
Тем более что корпорации для написания приданы весьма солидные финансовые “письменные принадлежности”…
Безусловно. И это полностью обоснованно: весь мир вкладывает миллиарды долларов в сферу нанотехнологий — исключительно потому, что энергетическая проблема на планете сегодня проблема номер один. Она касается не только государства или компаний — каждой семьи.
Государство до недавнего времени, до создания корпорации по нанотехнологиям, интересовалось темой развития высоких технологий постольку поскольку. Существенно больше ей интересовались крупные корпорации, такие как “Интеррос”, АФК “Система”, “Альфа-груп”. С одной стороны, огромное им спасибо, что они столько делают для сохранения высокотехнологичного потенциала России. Но, с другой стороны, сегодня эти финансово-промышленные империи по стилю работы мало чем отличаются от государственных органов.
В государственных органах высшие руководители поддерживают прогрессивные начинания, но на уровне среднего чиновничества все глохнет. В ФПГ происходит то же самое. Мы имели опыт взаимодействия с АФК “Система”. Так вот, с Евтушенковым, Зубовым нет никаких проблем — полное взаимопонимание. Проблемы начинаются, когда к делу подключаются менеджеры среднего звена. У них существуют собственные интересы, которые и становятся доминирующими. Это интересы, касающиеся их личного материального положения, и стремление занять место повыше, что, в свою очередь, подразумевает участие в клановом противостоянии. ФПГ наши, как и министерства, структуры достаточно старые, с целой системой сложных корпоративных взаимоотношений.
Производить там, где выгоднее
И поэтому вы в своем производстве вынуждены использовать американскую элементную базу?
Но мы не используем готовое — мы сами эту базу разрабатываем. А производится она там, где выгоднее, эффективнее. Именно мы придумываем чип, который управляет током светодиода. Это маленький энергетический узел, причем с интеллектом. Когда нужно, дает градации, при необходимости может иметь память. Это уже почти компьютер. Полноценным компьютером его еще нельзя назвать, но технологии развиваются фантастическими темпами. Как должны взаимодействовать чипы, элементы конструкции, определяем опять же мы — авторы технологии. Сами производители чипов знают только, как выращивать кристаллы и как их упаковывать в кремниевую обложку.
И даже взяв от нас то или иное решение, производитель чипа все равно целиком зависит от нас. Потому что каждый год появляются новые технологии в области производства чипов — чипы становятся все меньше и меньше. Соответственно возникают новые возможности с точки зрения закладывания алгоритмов, задач, функций. И должен быть некий координатор, который говорит: “Вы освоили новые технологии для чипа, а теперь давайте внедрим в него новые функции”. Сегодня мы используем чипы американских производителей, а завтра — японских, послезавтра — китайских. Это будем решать мы по своему усмотрению. “Контрольный пакет” у нас, у разработчиков.
Но в России сегодня ваш чип не производится.
В стране развивается производство специализированных чипов. Например, АФК “Система” строит в Зеленограде завод по выпуску чипов для электронных паспортов. Почему взято именно это направление? Потому что Россия — ведущая страна в мире по уровню развития криптографии. Это синтетическая область математики, опережающая обычную, “открытую” математику лет на 20. Электронные паспорта — сфера, связанная с интересами государства, с безопасностью, и мы, конечно, не можем передать ее на Запад.
То, что АФК будет строить такой завод, правильно. Но есть еще многие другие чипы, которые используются для иных задач, к ним тоже имеет смысл присмотреться. АФК “Система” успешно решает глобальную проблему, однако “играть” в более тонкую коммерцию корпорация в силу своей неповоротливости не готова.
Тогда взять на себя подъем производства элементной базы, электронной промышленности в России должно государство?
Мне кажется, это глубоко ошибочная точка зрения. Государство обязано заботиться о создании предприятий, связанных с национальной безопасностью, — и все. В других сферах экономики главным законом должен быть закон себестоимости. Нам не нужно любой ценой выпускать в России то, что здесь невыгодно выпускать.
Смотрите, государство начнет строить эти заводы, себестоимость на них окажется выше, чем у конкурентов из других стран, бюджет станет их дотировать, министерства — заставлять покупателей приобретать продукцию заводов. Ради чего все это? Мне кажется, здесь должно быть чисто рыночное решение — производить там, где выгоднее. Гораздо правильнее беспокоиться о технологическом преимуществе России — разрабатывать нанотехнологии, чтобы сторонние производители, у которых низкая себестоимость, стремились получить наш заказ.
А иначе мы одной рукой будем создавать рабочие места в промышленности, а другой, обеспечивая уровень продаж предприятия, залезать в карман к потребителю. Это возвращение к закрытой, плановой экономике, которая уже один раз привела нас к краху.
Новое СМИ
В чем суть решения с использованием светодиодов, которое вы предлагаете на рынке, — “Наружного Телевидения”? В чем его новизна?
Когда мы только начали разрабатывать эту технологию, светодиодов еще не существовало — были лампы, первые экраны были ламповыми. С ними в начале 90-х работали многие, но никто не использовал сетевой подход. Такой подход предусматривает информационное воздействие одновременно в нескольких местах, за счет чего получается новая информационная среда. Это так называемое наружное телевидение.
Так же как есть внутреннее телевидение, ССТV, да?
Да, есть внутреннее, есть трансляционное — вещательное телевидение и есть наружное. Оно принципиально отличается и от того и от другого. Мы сразу сделали “Наружное Телевидение” цифровым — телевидение в то время было только аналоговое. Система сразу управлялась с использованием Интернета, по протоколам TCP/IP.
Но главное — мы сделали акцент на информационную составляющую. Дело в том, что “Наружное Телевидение” позволяет распространять информацию одновременно по всему городу и даже в разных городах. И тем самым вносит необходимое дополнение в информационную среду, которое не могли дать стандартные СМИ. До создания системы “Наружного Телевидения” люди, попадая на улицу, оказывались в неком информационном вакууме. Из источников информации — только наружная реклама. А это означало, что им нельзя было своевременно сообщить, что произошло чрезвычайное происшествие или какое-то важное государственное, общественное событие.
Предметная область оказалась очень непростой. И это была хорошая школа для наших специалистов. Есть проблемы климатических условий: мы ведь ставим экраны по всей стране — от Камчатки и Норильска до Нальчика и Калининграда. Есть проблемы экологии: выяснилось, что фильтры в Москве нужно менять каждую неделю, а не каждый месяц, как мы предполагали первоначально. Наши экраны оказывались и в зонах чрезвычайных ситуаций, и в зонах боевых действий… Мы сразу закладывали требование, чтобы даже в случае прямого попадания из автомата экран продолжал работать.
Мы изначально, когда разрабатывали концепцию “Наружного Телевидения”, подразумевали, что оно будет иметь не только коммерческое, но и государственное применение. В связи с этим не могу не упомянуть о том, что наша разработка единственная в своем роде, сразу решившая проблему хакерских атак. Она полностью исключает возможность того, что на этих экранах будут давать свою информацию хакеры. Это очень важный аспект.
На нью-йоркскую систему, где использованы другие, американские, разработки, были серьезные хакерские атаки: хакеры взломали систему и вывели на экраны всякие нехорошие слова — убрать их не могли три дня. В нашей технологии сразу были предусмотрены решения, которые абсолютно гарантируют от подобных атак. В них использованы кодирование и криптографическая защита не коммерческого, а государственного уровня.
Это, кстати, дополнительная иллюстрация уровня и особенностей мышления российских инженеров: смотреть на проблему по-крупному, системно, сразу видеть самые разнообразные варианты применения и полное множество типов проблем. Мы решали задачу не утилитарно, а широко.
Сразу были учтены и многие другие вопросы. И проблема разной частоты рефреша при съемке на камеру и при демонстрации на экране, и проблема промышленных шумов от нескольких тысяч используемых в системе компьютеров, которые соединятся и попадут в эфир, если не предусмотреть специальные технологические решения.
За разработку такой системы мы получили недавно премию на конференции “Информбезопасность” в номинации “Технология года”. Когда мы ушли с российских заводов по производству плат, перешли на тайваньские и китайские, то тут же к нам приехали представители из корпорации Cree. Они очень внимательно отнеслись к тем работам, которые мы делали. У себя в Америке, в Нью-Йорке, они создали систему на основе нашей идеологии, включающую экраны перед всеми входами в метро.
Сейчас они нас по темпам развития систем “Наружного Телевидения” обгоняют: Россия устанавливает где-то от 50 до 100 экранов в год, а в США действует трехлетняя программа, согласно которой три их компании монтируют порядка 4—5 тыс. экранов в год — покрывают ими всю Америку.
В нашу научную лабораторию обращаются за экспертной оценкой представители миллиардных корпораций. Корпорация Cree купила недавно самую передовую в производстве светодиодов гонконгскую фирму — и пришла к нам за советом, как совершенствовать продукцию. Мы нашли технические ляпы и у той, и у другой компании, которые были тут же исправлены.
Поменять мозги
Сегодня государство уделяет использованию светодиодов большое внимание. Первый вице-премьер Сергей Иванов относительно недавно говорил о приоритетности светодиодной технологии в электроснабжении…
Это закономерное внимание: использование светодиодов позволяет экономить электричество на миллиарды долларов. Потребление электроэнергии у светодиодных лампочек по сравнению с лампами накаливания той же мощности меньше более чем в два раза, а срок их службы дольше почти в десять раз. Впрочем, на практике пока в десять раз не получается: гладко, как говорится, только на бумаге.
Одну из причин наша научная лаборатория уже обнаружила: крупные производители чипов недостаточно следят за качеством своих изделий. Мы вынуждены указывать им на ошибки. Если мы работаем с технологией, то это вовсе не означает, что мы можем снять с себя ответственность за конечный продукт.
Очень важно практически “привязать” светодиодную технологию, а не только просчитать все в кабинете. Ведь заменить надо не просто лампочку — нужно поменять кабели, узлы питания, переучить всех электриков. Изменить менталитет эксплуатирующих организаций.
Трудности продвижения сегодня разнообразны. Сказывается и борьба с этой технологией крупнейших мировых корпораций, все еще занимающихся ламповым производством. Они ведут ее, чтобы не потерять контроль над рынком, поскольку сами еще находятся в процессе перехода на производство светодиодов. Osram, Phillips очень жестко вставляют палки в колеса — боятся, как бы массовый переход на светодиоды не произошел без них.
Но, конечно, главная проблема — отсутствие заинтересованности в переходе на светодиоды у среднего и нижнего уровня чиновников органов власти и менеджеров среднего и нижнего звена в крупнейших корпорациях. Это характерно и для России, и для других стран. То, что светодиод в два раза меньше потребляет электричества и в десять раз дольше живет, для чиновников и рядовых менеджеров как нож острый: они же лишаются “интереса” с поставок лампочек, оборудования.
Почему тихо противится внедрению технологии “Мосгорсвет”, хотя она дает колоссальную экономию при освещении города? Потому что он получает от города совершенно конкретные деньги на обеспечение освещения столицы, и сумма резко уменьшится с переходом на новую технологию.
В светодиодах неожиданно оказался очень заинтересован Департамент образования Москвы. Дело в том, что Лужков перевел его фактически на хозрасчет, и чем меньше департамент будет тратить на электроэнергию, тем больше у него останется на ремонт школ, закупку учебников, школьные завтраки и т. д. Вообще, в Москве к светодиодам относятся с большим вниманием: в силу конфликта между городом и “Мосэнерго”, город стремится платить за электроэнергию меньше.
Дрим Тим
Какой должна быть научно-технологическая политика в России?
Первое направление — образование. Количество вузов нужно минимизировать, возродить систему ПТУ и техникумов для подготовки там высококвалифицированных рабочих, в частности регулировщиков и наладчиков. Тонкие производственные задачи мы пока не доверяем китайским товарищам — только нашим, на заводе в Воронеже.
Наша компания активно взаимодействует с вузами. Но мы вынуждены оплачивать учебу, практику студентов, “затачивая” их под себя. Для коммерческого сектора это непомерная финансовая нагрузка, к тому же далеко не всегда такие структуры готовы вкладываться в системную подготовку. Так мы можем растерять достоинства отечественного инженерного образования, которое всегда отличалось системностью. Государство должно вернуться в систему высшего инженерного образования, инвестировать в нее серьезные финансовые средства.
Второе направление — интеграция коммерческих структур и научных институтов. Россия всегда славилась фундаментальными науками. Но если вы работали в прикладной сфере, вас обязательно заставляли взаимодействовать с практиками. Сегодня из-за того, что наука длительное время развивалась сама по себе, отдельно от коммерции, прикладная наука практически исчезла. И одна из задач корпорации по нанотехнологиям — увязать работу институтов и практиков, создать единую систему.
Третье по очереди, но не по значению направление — государство должно поддерживать ученых, разработчиков. Через гранты, через технопарки. Но самое главное, на мой взгляд, — это поддержка средних успешных команд в хай-теке. В частности, через их участие в работе корпорации по нанотехнологиям.
Если мы хотим сделать развитие высоких технологий преимуществом государства, а не частных компаний, тогда этим должно заниматься именно государство. И тогда, кстати, исчезнет проблема утечки мозгов. Когда дается грант одному ученому — это вложение в человека, который будет работать там, где ему предложат более выгодные условия. Надо вкладывать в команду — команду просто так не переманишь.
Итак, сегодня нужно возродить культ “физиков”, существовавший в советское время?
Безусловно. Но эти “физики” существовали не сами по себе: были команды Капицы, Курчатова, Александрова и других ученых. Причем над одной проблемой всегда работало несколько команд, которые конкурировали между собой. Во время войны КБ Лавочкина, Туполева, Сухого, Микояна создавали разные модели истребителей, бомбардировщиков... Между ними шла конкуренция, причем эффективная конкуренция: команды не душили друг друга, решали общие для страны задачи.
Сейчас конкуренции тоже хоть отбавляй…
Да. В России сегодня десятки, сотни фирм, которые поставляют экраны. А компаний, занимающихся технологическими решениями в данной области, так мало, что хватит пальцев одной руки, чтобы их пересчитать.
Практически только вы одни?
Не одни, но почти одни. И количество таких разработчиков имеет тенденцию к сокращению. Раньше было пять-шесть подобных компаний, сейчас две-три.
Остальные ушли с рынка?
Нет, переключились на поставку готовых экранов иностранного производства, то есть стали дистрибьюторами. Эти компании через несколько лет просто умрут или вынуждены будут перейти на перепродажу других продуктов. Но самое главное — они ничего не дают развитию страны, а отношение к ним и к нам одинаковое. Парадокс.
Мы не просто так, не только для души или в качестве гимнастики ума занимаемся поиском научных решений — довольно дорогостоящим, кстати. Компания смотрит в будущее, видит сильную конкуренцию со стороны, скажем, американских, японских разработчиков. И понимает, что если сегодня не вести разработки, то завтра коммерческому отделу станет нечего продавать. Тогда мы должны будем продавать чужое или переходить на другие типы продукции.
Правило на технологическом рынке простое: если вы не разработчик технологий, то на самом деле вы простой перекупщик. Если же вы “держите” разработку всего технологического цикла — от инженерной до конструкторской части, — то вы “держите” всю технологию.
Повелеваете миром?
Именно так! Все играют по вашим правилам. И вам неважно, где будет производиться ваша продукция: в Китае, Америке, Индии или Иране. Тот, кто будет просто выполнять ваш заказ, собирать изделие на основе ваших идей, всегда будет от вас зависеть. Такое идейное преимущество работает не только на авторитет той или иной команды, но и на авторитет страны в целом.
А также влияет на доход компании, которая этим занимается.
Безусловно. И доход будет тем выше, чем более комплексное решение предлагает команда, чем она разностороннее. Это как в разработке самолета: там же и двигатель, и колеса, и электроника, и система управления. Только такая команда может добиваться достижения целей: чтобы самолет тратил меньше горючего и дальше летал, чтобы обеспечивалось определенное число пассажиров на борту.
Команда — это в немалой степени среда общения и взаимодействия разных специалистов, которая позволяет им видеть дальше своей узкой области. Конструктор, занимающийся платами, должен общаться с конструктором, занимающимся металлом, пластиком. К тому же специалист должен не только разрабатывать свою часть — чипы, софт, алгоритмы для видеоизображений, структуру платы, — но и уметь решать проблемы, возникающие в процессе эксплуатации.
А как появилась ваша команда?
У нас этакая сборная солянка: кто-то служил в военных организациях, кто-то работал в оборонных институтах… Сегодня очень активно сотрудничаем с вузами, прежде всего с Бауманским, привлекаем перспективных студентов — работаем с ними со второго курса. Несколько ребят у нас с мехмата МГУ, есть из МАИ.
Такие команды разработчиков, как наша, которые умеют решать задачи в комплексе, сегодня в России есть. Они и закладывают основу технологического развития, формируют технологические преимущества России. Государство должно сегодня, как когда-то в годы войны и послевоенный период, обозначить задачи, создать условия для участия в их решении научно-технических команд. И так же, как раньше, опереться в их реализации на конкурирующие команды, а не на крупных неэффективных монстров.
Сейчас коммерческие команды живут по своему графику — сами пытаются пробиться. Как мы, например. Мы с государством сегодня практически не взаимодействуем. Некогда ходить и бить челом — коммерция отнимает очень много сил и времени. И потом, такие миллиардные компании, как, например, Toyoda или Cree, приходят к нам сами. Так что ждем, когда и государство к нам проявит интерес…
Нашему государству следует осознать: акцент в развитии страны необходимо делать на том, в чем мы по-прежнему сильнее всех, — на разработках, технологиях. Научные, инженерные школы пока не утеряны, их преимущества во многих сферах тоже. Их нужно поднять и развить.
Я считаю, что Россия должна стать страной ученых, конструкторов, авторов идей. Квалифицированных рабочих, которые выполняют не рутинные операции — те, что требуют высокой квалификации, настоящих высот профессионального мастерства.
Россия должна стать страной интеллекта — чем не национальная идея? Скучно жить, когда все вокруг бедные. Хочется жить в стране, где высококвалифицированные специалисты, рабочие формируют благополучный средний класс. И которая для всего остального мира выступает поставщиком идей, одним из главных двигателей технического прогресса.
У нас для этого все есть - нужна только политическая воля, чтобы воспользоваться возможностями!
